"Искусственный интеллект, биокибернетика, Ангола и Мозамбик, шахматные композиции, крупный французский капитал" - нет, это не рекламный текст к мировому блокбастеру и не спецзадание агента 007. Это – история жизни и банковской карьеры удивительной женщины, первого лица Креди Агриколь Банка в Украине Евгении Семеновны Чемерис.
Евгения Семеновна, несмотря на то, что у Вас за плечами 20 лет работы в банковской системе, о Вас, как о профессионале широкой публике известно совсем немного. Давайте поговорим о том, как Вы пришли в банковское дело, ведь образование у Вас отнюдь не профильное…
В университете училась на кафедре теоретической кибернетики. Это была кафедра академика Виктора Михайловича Глушкова – отца советской кибернетики. Занимались искусственным интеллектом. Я в то время активно играла в шахматы (была чемпионкой Украины среди девушек, чемпионкой Киева среди женщин) и искусственный интеллект меня интересовал с точки зрения создания, как тогда говорили, «шахматных машин» - то, чем занимался Михаил Ботвинник.
Однако, на четвертом курсе меня «переклинило» на только зарождавшуюся биокибернетику. Виктор Михайлович меня поддержал и разрешил делать диплом на эту тему. Так на пятом курсе я попала в Институт ботаники АН УССР, которым руководил другой знаменитый академик и очень прогрессивный человек – Константин Меркурьевич Сытник.
Но научную карьеру сделать не довелось: вместо аспирантуры уехала в Африку, сперва в Анголу, потом в Мозамбик с мужем–переводчиком. Там я впервые занялась бухгалтерской работой и впервые столкнулась с работой иностранных банков (как клиент, конечно).
В 1993 году в Украине был зарегистрирован первый банк со 100% иностранным капиталом – Креди Лионе Украина – и меня пригласили на должность бухгалтера. Я сначала приняла это за шутку: бухгалтерского образования нет, опыта работы в банках - тоже.
Но французы выдвинули три условия: кандидат должен был знать английский, владеть компьютером и... НЕ иметь советского экономического образования. Мне сказали: мы всему научим, только мозги не должны быть «закомпостированными».
И Вы решили принять предложение…
Да, и уже через полтора года я стала главным бухгалтером, потом финансовым директором, членом правления, зампредом. Я росла вместе с банком, который тоже проходил свои этапы преобразования: после слияния двух французских банковских групп – Credit Agricole и Credit Lyonnais – банк стал называться Калион Украина, а позднее – Корпоративный и инвестиционный банк Credit Agricole . Нам удалось создать один из уникальных для Украины банков: высокорентабельный, эффективный, с высоким уровнем сервиса. Однако это был «нишевый» банк, работающий исключительно в сегменте больших корпоративных клиентов.
И тогда акционеры принимают решение о выходе в розницу…
Именно! В 2006 году для укрепления и расширения своих позиций в Украине, Credit Agricole решает купить розничный банк. Я участвовала в due-dilligence Индэкс-банка и по окончанию сделки мне предложили стать его финансовым директором, заместителем председателя правления, одновременно оставаясь членом наблюдательного совета КИБ Креди Агриколь, что облегчало финансовую координацию между двумя банками и давало мне возможность, при необходимости, представлять оба банка в НБУ , налоговой и т.п.
Первые годы работы в Индэкс-банке были очень сложными. Предстояло превратить «карманный» украинский банк, со всеми его «скелетами в шкафах», в прозрачный западный банк с хорошо контролируемыми рисками, профессиональной командой, конкурентными продуктами. В 2008 году банк возглавил Филипп Гидез и дела потихоньку пошли на лад. Филипп – уникальный человек! Он за короткое время превратил правление, которое состояло из отдельных, работающих по своему разумению личностей, в команду единомышленников, способную наладить процессы, оптимизировать персонал, очистить кредитный портфель. И это все делалось во время начинавшегося финансового кризиса, который мы успешно преодолели раньше других наших коллег–конкурентов.
А почему вопрос о переименовании Индэкс-банка откладывался целых 2 года?
С приходом Филиппа Гидеза наши акционеры почувствовали большую уверенность в судьбе своей украинской «дочки», и в начале 2011 года нам, наконец-то, разрешили взять славное имя Credit Agricole и поставили задачу слияния двух банков группы в один мощный, хорошо сбалансированный банк. В ноябре 2012 года эта задача была выполнена.
Вернемся к Вашей карьере. Что именно в банковском деле Вас привлекло?
Вы вспомните 1993 год... Где еще платили зарплату, как не в банках? А еще меня пообещали учить современному банковскому делу. Да я вообще после этого готова была ночевать в банке! А уже когда мало-мальски чему-то научилась, мне все стало безумно интересно. Работа в маленьком банке хороша тем, что ты видишь и вовлекаешься во все аспекты его функционирования.
Несмотря на то, что дочерние структуры западных банков зачастую предпочитают ставить свой, иностранный менеджмент, Ваша карьера в дочерних банках группы Credit Agricole сложилась довольно удачно. Как считаете, благодаря чему?
А я и есть для них «свой», хоть и не западный менеджер. Я работаю в группе дольше некоторых моих коллег-экспатов и прекрасно понимаю ее дух и корпоративную культуру.
Более того, я никогда не работала ни в каких украинских банках и вряд ли смогла бы там работать – у меня теперь менталитет другой, «отравленный» французским либерализмом.
К тому же, не надо преувеличивать мою роль: я вовсе не первый человек в команде, хоть и не второй. За бизнес группы Креди Агриколь в Украине отвечает Филипп Гидез – заместитель председателя наблюдательного совета. А мои функции – представлять банк во всех украинских государственных и регуляторных органах, ну и помогать Филиппу во всем, где требуется моя помощь. Вообще, у нас работает очень профессиональная команда. Филиал КИБ, например, возглавляет Мишель Дюшманн – банкир с 35-летним стажем. Он же является моим замом.
20 лет работы в коммерческом банке – большой путь, Вы обладаете большим опытом. Как считаете, какое наибольшее достижение украинской банковской системы за этот период?
Наибольшее достижение – это создание самой системы. Ведь у нас же и Госбанка своего не было: так, филиал союзного. Но если конкретно, то это, несомненно, введение гривны в 1996 году и переход на Международные стандарты бухучета (МСБУ) в 1998-м. Первое событие окончательно утвердило нашу независимость, а второе - сравнимо с падением «железного занавеса»: мы стали понятны финансовому миру. Я горжусь тем, что принимала участие в этом процессе, и поэтому с энтузиазмом поддерживаю второй его этап – введение Международных стандартов финансовой отчетности (МСФО).
А каково тогда наибольшее упущение?
А упущение – то, что допустили такую долларизацию экономики и разросшийся «черный рынок» валюты. Сейчас начали активнее с этим бороться, но как-то туго идет... Слишком много затрагивается различных бизнес-интересов.
В таком случае, как Вы оцениваете регуляторную политику НБУ, направленную на уменьшение долларизации экономики и поддержанию валютного курса? В частности, ограничению потребкредитования и сжатию гривневой ликвидности?
Относительно дедолларизации: не просто поддерживаю, а двумя руками «за» и считаю, что надо быстрее двигаться в этом вопросе. Розничное кредитование в валюте – это были «ошибки роста». Правильно, что его запретили. Более того, если запрет сейчас снять, то все серьезные банки вряд ли этим воспользуются. Все поняли, какие риски это несет.
Сжатие гривневой ликвидности – это один из инструментов Нацбанка для поддержания курса гривны. Как любое лекарство, оно «одно лечит, а другое калечит». Для того чтобы снизить негативные последствия такого «лечения», НБУ должен иметь больше инструментов в своем активе, влияющих на снижение долларизации и поддержание стабильного курса гривны.
Что я имею ввиду?
Первое: лично я всецело поддерживаю идею введения 15% сбора при продаже населением наличной валюты. Я не оговорилась: не 10%, как предлагается в последнем варианте проекта закона, а именно 15, а может даже 20. Цифры, по большому счету, не имеют значения, но должны быть достаточно весомыми, чтобы ими не пренебрегали, т.е. должны нести дисциплинарную функцию. Почему я говорю, что цифры не имеют значения? Потому, что я в жизни не поверю, что хоть один украинец в здравом уме и здоровой памяти заплатит какой-либо сбор, имея возможность его не платить. Ведь сбор-то планируется взимать только с наличной продажи валюты. Так положи валюту на карточный счет и снимай себе наличную гривну в любом банкомате без ограничений и без всякого сбора. Эта мера – вовсе не фискальная. Пенсионный фонд на эти деньги даже не рассчитывает, а если рассчитывает, то на мизер, который заплатят залетные иностранные туристы, не успевшие разобраться в наших порядках. А вот вытряхнуть деньги из-под матрасов – этот сбор поможет, и в банки вольется свежая кровь, а в экономику – свежий ресурс. Вроде бы все ясно, так почему ж тогда поднялся такой волчий вой вокруг этого, очень даже дельного, предложения (респект автору!). Да потому, что кроме населения с его матрасами, есть еще менялы и конвертационные центры. У людей бизнес гибнет от такого новшества! Потому и тормозится принятие закона, а Нацбанк лишается одного из полезных инструментов.
Второе: сколько мы будем продолжать порочную практику выплаты международных денежных переводов в иностранной валюте? Ведь перевод через системы Western Union, Moneygram, Юнистрим и другие (то есть без открытия счета) делается из-за рубежа в Украину, а значит и выплачиваться должен в валюте нашей страны, как это делается в большинстве государств, уважающих свою денежную единицу. Более того, если законодательно закрепить выплату в гривне, то люди смогут получать такие переводы в любых отдаленных поселках, где нет банков, но есть почтовые отделения, установившие с банками агентские соглашения. И не понадобиться ехать в город за получением денег. А хочешь получать валюту – пожалуйста: открывай в банке счет и получай на него переводы из-за рубежа в любой валюте, с которой банк работает. И не надо городить никаких ограничений в 150 000 гривен, затрудняющих банкам и без того сложную операционную работу.
Третье: есть пять основных игроков на валютном поле – банки, иностранные инвесторы, компании импортеры, компании экспортеры и население, от поведения которых зависит стабильность курса национальной валюты. Первые четыре играют в рамках жестких правил. Банки ограничены нормативом открытой валютной позиции и вынуждены продавать собственную валюту, чтобы его соблюсти. Иностранные инвесторы продают свою валюту, т.к. расчет за акции в Украине идет только в гривнах. Импортеры могут купить валюту только при наличии идеально оформленных документов, и за ее использованием устанавливается строгий контроль. Валютная выручка экспортеров подлежит обязательной 50%-ой продаже.
И только население играет, как хочет: пользуясь правом досрочного расторжения депозитных договоров, в любой момент забирает свои деньги для проведения обменных операций в погоне за призрачной птицей счастья в виде форексной прибыли. Причем, стоит им только промахнуться с прогнозом курса, как тут же начинаются обвинения Нацбанка в «неправильной» девальвации или ревальвации. Больше всего мне «нравятся» крики, раздающиеся в момент укрепления гривны: «Бабушек ограбили!». Я всем желаю иметь таких бабушек, у которых столько валютных сбережений, что ревальвация родной валюты наносит им ощутимый урон!
К чему я веду: если уж наше население так заражено вирусом валютно-обменных операций, то пускай отдаёт себе отчет в том, что, во-первых, они занимаются профессиональной финансовой деятельностью и должны сами нести все форексные риски, а во-вторых, они поддерживают валюты других государств, а не своего собственного.
И тогда государство тоже не обязано поддерживать их и гарантировать сбережения в иностранной валюте. Банки давно предлагали отменить обязательства Фонда гарантирования по возмещению депозитов в иностранной валюте. Это будет справедливо в первую очередь по отношению к гривне.
В последнее время сложилась тенденция сокращения иностранного капитала в Украине, в т.ч. и в банковском секторе. Как Вы оцениваете инвестиционную привлекательность Украины?
Тут я вам ничего нового не скажу: коррупция и бесконечные политические дрязги. Самим надоело, что уж говорить об иностранцах, да еще приходящих с деньгами.
С другой стороны, Украина – неотъемлемая часть Европы и далеко не худшая ее часть. Здесь есть, во что вкладывать и что развивать. Нам надо только поверить в себя, поверить в то, что мы – держава, а не историческое недоразумение.
По Вашим прогнозам, будут ли еще случаи выхода (частичного или полного) «дочек» иностранных банков с украинского банковского рынка?
Будут. Но ничего страшного в этом нет. Это – естественный отбор.
А какие позитивные и негативные моменты деятельности иностранных банков в Украине Вы могли бы отметить?
Западные банки привнесли само понятие «корпоративная культура», которого у нас не существовало. Они способствовали развитию современного банковского надзора в Украине, который сейчас достаточно хорошо справляется со своими обязанностями. Они помогли запустить множество банковских инструментов, которых в Украине прежде не существовало.
Негативных моментов я не вижу. Ни один из западных банков не «залез в карман» государству и не «сдал ключи» от банка-банкрота в НБУ. И, вообще, западные банки – это то связующее звено с миром, на котором держится существенная часть нашей международной торговли и обеспечивается присутствие международных компаний. Почему в Украине открылся первый французский банк в 1993 году? Потому что в 1992 сюда пришли его мультинациональные клиенты и просто подтолкнули свой банк к открытию украинской «дочки». Наивно думать, что если все западные банки исчезнут, их деньги перетекут в украинские или российские банки. Да, какая-то часть перетечет, но основные капиталы просто уйдут из Украины.
Какие перспективы развития банковского сектора Украины и Европы на ближайшие годы?
Это очень сложный вопрос. Причем, давать сейчас прогнозы о том, что будет в Европе, еще сложнее, чем ответить на вопрос об Украине. Я предпочитаю не говорить о том, чего не понимаю. А я действительно не понимаю, куда все идет. Но, с присущим мне оптимизмом, верю, что все будет хорошо.
Евгения Семеновна, а как складываются у Вас отношения с регулятором? С одной стороны Вам выражают благодарность «за весомый вклад в развитие и усовершенствование банковского дела», а с другой – все помнят о нашумевшей истории осенью -2012 с ограничением деятельности Креди Агриголь Банка на межбанке, которое ввел НБУ за установление не вполне корректного обменного курса наличной валюты…
Отношения с НБУ у нас в целом очень хорошие. А с чего б им быть плохими? С точки зрения надзора – мы «отличники»: нормативы – идеальные, рефинансирования для поддержки ликвидности не требуем, сами справляемся.
А банк «попал под раздачу» в сентябре 2012, когда в НБУ сдали нервы при виде галлопирующего наличного курса и они прореагировали незаконно, эмоционально, но...эффективно! Кстати, шума было больше, чем самого наказания – отключения от системы подтверждения сделок на 7 рабочих дней. Потом НБУ применял эту практику с другими банками еще не раз, но предварительно ее узаконив.
Я тогда ужасно обиделась. Не самим фактом ограничений (к ним мы быстро приспособились), а тем, что у Креди Агриколь был не самый высокий курс и впереди нас был другой иностранный банк, но большой. Его страшно было отключать от межбанка, а нас, средних, можно. Но обида длилась недолго: я ведь по старой шахматной привычке всегда думаю и за партнера тоже. Креди Агриколь для НБУ был идеальным объектом для образцово-показательной порки. Я бы тоже на их месте нас выбрала: хороший банк, принадлежащий большой, всемирно-известной банковской группе – а вот видите, какие мы справедливые? Никого не щадим и ничего не боимся! Ладно, проехали.
Кстати, у нас в тот момент было еще одно ограничение НБУ: мы могли продавать наличную валюту только в рамках купленной (из-за этого-то мы и курс высокий держали, чтобы народ отвадить). Когда оно закончилось, я сама пришла в НБУ и попросила ограничение продлить. А что делать? Как раз разгар валютного ажиотажа, народ сметает все и по любой цене. Если отказываешь в продаже – пишет жалобы в Нацбанк, а тот, в свою очередь, за необоснованные отказы штрафует. А так – замечательная отговорка: ограничение НБУ! Посмеялись мы с работниками Нацбанка сквозь слезы (потому как ситуация на рынке была совсем не смешная!), но ограничение они, конечно, продлить отказались.
Ну, а благодарности мне выражали за участие в различных рабочих группах, в том числе и при внедрении МСБУ и МСФО.
Да, нам известно, что Вы являетесь главой комитета по вопросам налогообложения и учета НАБУ . А как оцениваете эффективность деятельности ассоциации?
НАБУ - это принципиально новая форма ассоциации, где ведущую скрипку играют действующие банкиры, а не оторванные от реалий функционеры. Кроме того, это не элитный клуб для топ-менеджмента, а дискуссионная площадка для банковских специалистов разных категорий. Мы в нашем Комитете, например, создали ставший очень популярным КГБ – Клуб Главных Бухгалтеров, который раз в квартал собирает до 60 человек. Уже одна возможность общения с коллегами – дорогого стоит! А ведь к нам еще и постоянно приходят различные интересные гости из Нацбанка, Минфина, налоговой, «большой четверки» аудиторов. Причем все это делается абсолютно бесплатно, на общественных началах. Просто людям, которые там собираются, небезразлична судьба банковской системы и направление ее развития.
Мы не лоббируем узконаправленные интересы, а пытаемся создать нормальные и прозрачные правила игры в интересах, как бизнеса, так и государства. Если кто-то хочет что-то «замутить» - это не к нам!
Слияние двух украинских банков группы Credit Agricole в ноябре прошлого года позволило объединенному банку подняться сразу на десять ступенек в рэнкинге НБУ по размеру активов. Ставит ли банк перед собой задачу продолжить рост и войти в группу крупнейших?
Вопрос о номере ступеньки даже не обсуждается. В активах главное – качество, а не величина. А по качеству активов среди системных банков Креди Агриколь – один из лучших, если не самый лучший. Хотя размер тоже имеет значение: у большого банка гораздо больше возможностей в диверсификации продуктов и рисков.
Хотя банк и заявляет о своей универсальности, тем не менее, объемы операций банка с физическими лицами просто несопоставимы с объемом операций с корпоративным сегментом. Планируете ли Вы сохранить существующие пропорции и сохранить специализацию?
Мы действительно универсальный банк, работающий во всех сегментах рынка. Наши клиенты – большие международные и украинские корпорации, малый и средний бизнес, физлица. Эти три направления до слияния с КИБ Креди Агриколь были довольно-таки сбалансированными. После слияния, благодаря портфелю КИБа, большой корпоративный сегмент превалирует. У каждого направления есть свой бюджет, и я могу сказать, что все они – бюджеты развития. Мы не собираемся отказываться ни от одного направления деятельности, более того, с этого года начали осваивать новую для нас нишу - VIP banking, для развития которого открываем новые отделения.
Банк позиционирует себя как банк-кредитор аграрного сектора. Однако в Украине этот сегмент экономики всегда считался проблемным. Какие у Вас есть основания полагать, что такие кредиты будут обслуживаться без проблем?
Проблемность аграрного сектора – это стереотип, идущий из 1990-х от порочной практики кредитования села по указке свыше либо с целью «дерибана» госдотаций.
Конечно, если значительная часть денег разворовывалась в момент выдачи кредитов (знаменитые «откаты»), то что можно было ожидать в момент их погашения: «я тебе уже все «откатил», что ты от меня еще хочешь?».
На самом деле, люди в провинции более совестливые и дисциплинированные, чем в больших городах. Просто нужно четко понимать их нужды, сезонность и специфику аграрного бизнеса. Credit Agricole – общепризнанный в мире эксперт в агрокредитовании. Он, собственно, и создавался путем объединения фермерских кооперативных банков из всех французских провинций. Сredit Agricole не идет к фермерам – он живет среди них.
В Украине мы в полной мере пользуемся этим конкурентным преимуществом – накопленным знанием. В состав топ-менеджмента банка входит Жан-Жак Эрве – уникальный специалист по сельскому хозяйству, который хорошо знает, как мировую практику, так и украинскую специфику.
Евгения Семеновна, можете ли Вы описать профиль вашего розничного клиента. Вероятнее всего, это сотрудник обслуживающегося у вас предприятия? Или обычных массовых клиентов все-таки больше?
В розничном бизнесе мы обслуживаем несколько сегментов клиентов – частных лиц. Так называемый массовый сегмент – это клиенты с регулярным небольшим доходом, а также пенсионеры. У первых большим спросом пользуются потребительские кредиты, денежные переводы, у вторых, естественно – пенсионные карты и депозиты. Следующий сегмент, так называемый «средний» - это люди со стабильным регулярным доходом, позволяющим им спокойно обслуживать автокредиты, пользоваться кредитными картами и размещать депозиты на средние суммы. Далее, сегмент «affluent», переходящий в ВИП – карты высокого класса, депозиты, банковские ячейки, обслуживание ВИП – менеджером и т.д. Как уже говорилось ранее, мы открыли для клиентов сегмента ВИП специальное отделение «эксклюзивного обслуживания» и не собираемся на этом останавливаться. Отдельно, как Вы правильно заметили, мы выделяем зарплатных клиентов, которые как частные клиенты могут находиться в одной из трех вышеперечисленных категорий. Для зарплатных клиентов у нас есть специальные предложения практически по всем продуктам розничного бизнеса.
Каковы финансовые результаты работы банка за 2012 год?
По результатам работы в 2012 году с прибылью в 408,5 млн. грн. Креди Агриколь находится в десятке самых прибыльных банков Украины.
Какие стратегические направления развития банка на 2013 год Вы можете озвучить?
В фокусе: агросектор и экспортеры, развитие документарного бизнеса и партнерских программ.
Мы традиционно являемся банком для сельскохозяйственных предприятий разного размера: в нашем портфеле хозяйства с земельным банком от 400 до 400 000 га. В любую пору года мы предлагаем адаптированные продукты: сезонное финансирование, кредиты на приобретение техники и строительство элеваторов, векселя для расчетов за СЗР, выгодные условия по депозитам.
Для экспортеров предлагаем финансирование в валюте, что значительно дешевле, чем кредитование в гривне.
Банк активно развивает документарный бизнес: речь идет о банковских гарантиях, векселях и аккредитивах. По сути, эти виды банковских операций еще не достаточно широко используются бизнесом, а ведь могут значительно ослабить финансовую нагрузку на предприятие и снизить зависимость от ситуации с ликвидностью на рынке.
Мы также продолжим активную работу в направлении создания партнерств, цель которых сделать банковский продукт для конечного потребителя более интересным с точки зрения его цены или структуры залога, например. И здесь в приоритете тоже аграрный сектор.
На нашем рынке представлены еще две французские «дочки» – УкрСиббанк (BNP Paribas) и Сосьете Женераль, который сворачивает бизнес. Первый ведет себя на рынке очень активно. За счет чего Вы предполагаете конкурировать?
Как я уже сказала, мы были первыми на украинском рынке среди банков с иностранным капиталом. Кстати, Креди Лионе впервые пришел в Украину вовсе не в 1993 году, а гораздо раньше – в 1892-ом был открыт филиал в Одессе (так что мы еще и самый старый коммерческий банк в Украине, со 120-летней историей).
Вторым был Сосьете Женераль, который открылся в 1996-ом, по-максимуму вложился в ОВГЗ и тут грянул кризис 1998-го. Думаю, коллеги сильно перенервничали в ожидании украинского дефолта, поэтому, как только ОВГЗ благополучно погасили, они немедленно продали банк и в 2001 году ушли. Потом вернулись в 2005, но уже не как банк, а как финансовая компания «Простофинанс», специализирующаяся исключительно в рознице. Поняв, что без собственного банка ритейл в Украине не пойдет, купили маленький украинский банк, который назвали ПроФин Банком . Сейчас они опять в процессе сворачивания банковского бизнеса. Дежа вю...
Третьим французским банком по времени прихода в Украину стал BNP Paribas, купив в 2006 году контрольный пакет одного из крупнейших украинских банков – Укрсиббанка. Это случилось одновременно с покупкой среднего по величине Индэкс-банка Группой Credit Agricole. Разница между этими двумя сделками была не только в величине банков, а в доступе к руководству ними. Если Credit Agricole, владея почти 100% акций, сразу стал проводить свою политику, сменил менеджмент, избавился от кредитования большинства компаний бывших акционеров и «повытряхивал из шкафов все скелеты», то BNP Paribas, владея в тот момент 51% акций, тратил много времени и усилий на установление взаимоотношений с миноритариями. Было очевидно, что «в одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань» (цитата из поэмы «Полтава» А. С. Пушкина – ред.) и когда, в конце концов, BNP Paribas удалось взять полный контроль над банком (15% владеет ЕБРР, но это - органичное партнерство), менеджмент банка взялся-таки за ту расчистку активов, которую Креди Агриколь Банк уже прошел.
Кого, в таком случае, Вы считаете наиболее близкими своими конкурентами?
Меня сейчас больше интересует встречный вопрос: кто нас теперь считает своим ближайшим конкурентом? Мы «без шума и пыли» стремительно вошли в первую двадцатку и многие, кажется, еще не поняли, с кем имеют дело.
Есть ли в вашем банке языковая проблема? Ведь наверняка внутренняя документация, совещания и прочее требуют свободного владения английским/французским языком?
Я бы не называла это проблемой, наоборот: необходимость владения английским языком - это вызов нашим ленивым мозгам и профилактика болезни Альцгеймера (улыбается). А если серьезно, то, конечно, большинство документов делаются двуязычными, а для этого приходиться держать штат переводчиков и тратиться на аутсорсинг. Но это окупается тем вкладом и той атмосферой, которые привносят наши коллеги-экспаты. Все совещания с их участием – заседания правления, наблюдательного совета, комитета по управлению активами и пассивами и т.п. - проходят на английском и теперь уже без переводчиков. Я с радостью наблюдаю, как постоянно повышается уровень владения английским у нашего персонала и как молодежь с удовольствием прихватывает еще и французский. Ведь, как говорил Чехов: «Сколько языков ты знаешь – столько раз ты человек».
Раз у нас зашла речь о персонале - какие изменения в количественном составе произошли в банке в связи со слиянием?
На момент слияния в Креди Агриколь Банке работало примерно 2.5 тысячи человек, а в КИБ Креди Агриколь – 100. Это не та цифра, которую было бы трудно «переварить», тем более, что КИБ пока работает, как балансовый филиал, т.е. большинство людей осталось после слияния на своих местах, и только некоторые были переведены в Головной офис.
Поговорим о рекламе услуг банка. Уже не один год лицом вашей розничной маркетинговой кампании выступает актер Жерар Депардье. Как Вы можете оценить эффект от такого сотрудничества? Не смущает ли тот факт, что в России Жерар рекламирует другой банк («Связной»)? Не влияет ли налоговый скандал актера на родине во Франции на лояльность к бренду?
За 6 лет занятия розницей мы перепробовали множество направлений рекламы. Их периодически надо менять, т.к. меняется ситуация, потребности, мода наконец. Последние 2 года мы используем прием «celebrity», что означает «знаменитость». Нашим «лицом» стал Жерар Депардье – гражданин мира и француз до мозга костей, независимо от того, чей бы паспорт он не получал. Жерар называет себя «свободным человеком».
Так кто, как не «свободный человек» Жерар Депардье может быть лучшей рекламой наших кредитов «Свобода»? А то, что он рекламирует так же другие банки и компании – ну что ж, это его бизнес.
Если бы Вас попросили представить Креди Агриголь Банк в виде животного, то кто бы это мог быть и почему?
Думаю, что слон. Живет долго, двигается медленно и основательно, работоспособен и дружелюбен, но если видит цель – сметает все на своем пути.
Среди украинского банковского топ-менеджмента преобладают мужчины. Да и среди первых лиц 20-ти наикрупнейших банков (по классификации НБУ) всего трое женщин. Как Вы считаете, почему?
Известное дело: работают женщины - руководят мужчины. Домострой непобедим! (Улыбается)
Но у нас в банке с гендерным вопросом как раз все в порядке. До слияния с КИБ, вообще правление было 50:50 – четыре француза и четыре украинки.
Можете ли вы описать свой обычный рабочий день? Есть ли устоявшийся график?
Встаю в 6:30. В 7:15 еду в бассейн, который находится рядом с банком, так что 3 минуты ходьбы – и я на работе. Ну а потом обычная круговерть: люди, документы, звонки, визиты, совещания. Ведь работа менеджера, во многом, это ответы на вопросы и решение проблем подчиненных. При этом, как известно, «неразрешимых проблем нет, есть неприятные решения». Наверное, качество менеджера зависит от его мужества эти решения принимать. Из банка уезжаю по-разному, в зависимости от наличия других мероприятий: в НАБУ, FLIFI и пр. Если вечер свободен, то где-то в 19:30 я уже дома.
Откуда черпаете свои знания? Помогают ли книги? Что из практики банковского бизнеса можете порекомендовать?
Из последнего, что прочла, это книга Эрика Наймана «Как покупать дешево и продавать дорого. Пособие для разумного инвестора». Там довольно много математики. Пришлось поднапрячь мозги, но получила удовольствие.
Какие Интернет-сайты Вы читаете?
Вы хотите, чтобы я прорекламировала Ваших конкурентов? Пожалуйста: электронные версии Коммерсанта, Инвестгазеты, Форбс, Зеркало недели, Евроньюс. Но не постоянно, конечно, а только когда вижу ссылки на интересующие меня статьи в бизнес-дайджестах. Газету Бизнес читаю в бумажной версии. Еще регулярно захожу на сайт НАБУ: мне не безразлично, как развивается наша ассоциация.
Роль денег в Вашей жизни?
По-моему, об отношении банковских служащих к деньгам лучше всех сказал Владимир Высоцкий: «Мимо носа носят чачу, мимо рота – алычу». У нас вырабатывается иммунитет к чужим деньгам, движение которых в наличной или безналичной форме мы наблюдаем ежедневно. Те же, у кого такой иммунитет не вырабатывается, становятся для банка большой проблемой...
Есть ли у Вас хобби? Как Вы предпочитаете отдыхать?
Одна, но пламенная страсть – люблю путешествовать. Счет веду не странам, а континентам: остались неохваченными Антарктида и Южная Америка. Дождусь, когда подрастут внуки, и буду передавать эту любовь им. Умом понимаю, что пора бы уже ездить в санатории, «на воды», но пока не представляю себя в очереди на процедуры, ведущей разговоры о болячках.
ДОСЬЕ
- Родилась в 1954 году в г. Киеве
- Образование: Киевский госуниверситет им. Т.Г. Шевченко, ф-т кибернетики, IBR Институт международных деловых отношений (Германия), степень МВА
- Чем гордится: Да ничем. Жизнь удалась, а нужно ли этим гордиться – не знаю...
- За что стыдно: За 20 лет работы во французском банке так и не выучила французский язык. Продолжаю учить...
- Жизненное кредо: Быть, а не казаться
- Хобби: Туризм
- Семейное положение: замужем, трое детей и трое внуков
- Карьера: за 20 лет работы в одной и той же французской банковской группе Credit Lyonnais – Credit Agricole прошла путь от бухгалтера до председателя правления.
- Опубликовано на сайте www.prostobankir.com.ua: 25.02.13
- Автор: Беседовала Ольга Онуфрийчук
Источник: Prostobankir.com.ua
